Наши главные цели в области законодательства о науке

Требования научного сообщества: предоставить научному сообществу право прямой законодательной инициативы в области науки и возложить на руководство МОН  персональную ответственность за полное исполнение всех положений закона о науке

Очевидно, что МОН хочет максимально присвоить функции управления наукой. Это ясно в свете заявления Ливанова о том, что РАН – это бесперспективная форма организации науки, она, мол, неэффективна и нежизнеспособна (интервью Эху Москвы от 24.3.13). Естественно, если РАН получает из бюджета почти 68 млрд рублей (на 2013 г.), то у МОН чешутся руки, чтобы самому попользоваться этими деньгами. К тому же роскошная собственность (земля, здания), которую, безусловно, можно использовать весьма выгодно и прибыльно, на что «нежизнеспособная» РАН неспособна (к счастью для науки). С точки зрения Ливанова, эффективны только университеты, их и надо финансировать.

Но Ливанов лукавит, сознательно или по незнанию. В Европе сохранилась и прекрасно функционирует система, аналогичная РАН. Например, в Германии это система институтов Макса Планка, во Франции – система академических институтов CNRS. Никто там не собирается эти системы крушить и ликвидировать, они вполне эффективны и конкурентоспособны на мировой арене. Главное в этих странах – разумный подход к научной политике и персональная ответственность чиновников министерств. Как раз этих качеств и не хватает сотрудникам МОН, пытающимся управлять наукой.

Отсутствие указанных качеств проявляется и в составлении законов о науке и многочисленных поправок к нему (как в тришкином кафтане, который трещит по швам, несмотря на кучу заплат). И в законе и в предлагаемых поправках не оговорено главное: кто уполномочен составлять такие законы и вносить поправки, почему само научное сообщество отстранено от этого процесса? В этот исключительный раз МОН милостиво позволило присылать замечания к поправкам аж в течение 2 недель, с 21.03.2013 до 05.04.2013. При этом Департамент государственной научно-технической и инновационной политики МОН вовсе не обещает, что присланные замечания будут рассмотрены и на них будет дан ответ (а не спущены в ближайший унитаз). В реальности предложения ОНР по организации научного процесса в РФ, выдвинутые на Общем собрании ОНР от 27.03.2013, гораздо разумнее, полезнее и актуальнее, чем все то, что до сих пор предлагало и предлагает МОН. Поэтому надо зафиксировать право общественных организаций научных работников непосредственно проявлять законодательную инициативу, самим вносить в Госдуму или в думы местного масштаба законопроекты или поправки к законопроектам, относящиеся к сфере науки. Кроме того, все законопроекты, так или иначе затрагивающие интересы научного сообщества, должны в обязательном порядке обсуждаться и визироваться независимыми общественными организациями ученых типа ОНР. Никто лучше нас, профессиональных ученых, не знает стоящих перед наукой проблем, с которыми нам приходится сталкиваться практически ежедневно. Сроки также надо закрепить законодательно: например, МОН обязано официально передать подготовленные поправки в законы о науке на рассмотрение ОНР, а последнее обязано открыто обсудить их в научной среде и не позднее чем через 2 месяца дать свое обоснованное решение: согласиться с проектом, либо внести в него свои правки, либо отвергнуть или отправить на доработку. Конечно, сейчас МОН это предложение вряд ли примет, но его надо настойчиво пробивать и начинать это делать надо уже сейчас, иначе наша наука как была, так и останется в загоне.

Второй важный вопрос – это безответственность МОН: законы с поправками прописали, опубликовали и… забыли. Никто из министерских работников – инициаторов закона – и не думает нести хоть какую ответственность за его исполнение. А если почитать пункты закона внимательно, то становится ясно, что значительная часть статей либо выполняется не полностью, либо полностью не выполняется. Например, в статье 9 раздела III Закона о науке отмечается, что: «Правительство Российской Федерации… содействует изданию научной и научно-технической продукции, приобретению научных журналов, книг, иных печатных изданий о научных и (или) научно-технических результатах за пределами территории Российской Федерации (…) гарантирует субъектам научной и (или) научно-технической деятельности доступ к указанной информации, право на ее приобретение и обеспечивает им доступ в международные информационные фонды и системы в области науки и техники». Многие ли из вас имели с 1996 г. свободный доступ к необходимым литературным источникам и базам данных, помощь МОН в издании и приобретении научных книг и журналов? Все это легко проверяемо, я могу точно сказать, что в нашем Институте доступны через Интернет не более 10%  необходимых научных изданий, а те немногие доступны лишь благодаря поддержке РФФИ, но никак не МОН, которое этот пункт закона утвердило. Наглядный показатель недееспособности и безответственности МОН – это ситуация с массовыми фальсификациями диссертаций, которая приняла угрожающий характер после того, как МОН взяло ВАК под свой полный контроль. МОН не нашло никого лучше, чем назначить на должность руководителя ВАК махрового проходимца и жулика в особо крупном размере. Спрашивается, какова ответственность МОН за развал подконтрольного ВАК и массовые фальсификации диссертаций, понес ли хоть кто из руководящих лиц МОН хоть какое наказание? Ответ – как всегда, никакой ответственности, никакого даже порицания. 

Поэтому надо обязательно внести поправку о конкретной ответственности Правительства РФ, в первую очередь МОН, за полное выполнение положений закона о науке. Каждый параграф закона надо связать с конкретным должностным лицом МОН (высокого уровня), который вместе с министром будет нести персональную ответственность за его исполнение. Критерии оценки выполнения того или иного параграфа могут быть выработаны ОНР и переданы в МОН для официального утверждения в качестве документа оценки деятельности сотрудников Министерства. В случае полного исполнения пункта закона ответственный за него чиновник получает дополнительное вознаграждение и возможность повышения по службе. В случае неисполнения – то или иное наказание, от понижения оплаты или должности до полного увольнения. Только тогда закон начнет работать не выборочно (в угоду МОН), а полноценно, на пользу науке.

Предлагаемые членами ОНР конкретные поправки, в частности, о командировках, конечно, полезны, но это частности, нам надо начать бороться за свои основные права. Будет у нас законодательная инициатива – и мы вместе выработаем такой закон о науке (с командировками и пр.), который сделает ее в России процветающей отраслью и двигателем прогресса. Добьемся персональной ответственности правительства за исполнение закона – и закон реально будет работать. Если для МОН важны не своекорыстные интересы и пустые амбиции, а желание способствовать развитию науки в РФ, то оно должно согласиться как с участием научного сообщества в законодательных инициативах, так и со своей ответственностью в исполнении законов о науке. По реакции на эту инициативу станет ясно, каковы истинные цели и замыслы МОН.